МОЖНО ЛИ ДОВЕРЯТЬ ЕВАНГЕЛИЯМ?
К пониманию Евхаристии:
Кровь? Или Чаша вина, поднимающая до Чаши добровльного кровавого страдания во Христе?

Мессия Й-шуа определяет Свое отношение к Закону в стихах Нагорной проповеди 5:17–18: "... доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится всё" (5:18). К сожелению, оригинал отсутствует – на его месте только греческий перевод. Эта фраза была произнесена не по гречески, соответствующий греческий рукописный текст известен с III в., что же касается вообще всех рукописей Евангелия, между ними сотни расхождений.

Перевод допускает и противоположное понимание: *"... доколе ни одна иота или ни одна черта не прейдет из Закона, небо и земля не прейдут." 

Если небо и земля еще не прешли, значит ли это, что Закон остается в силе (первый вариант), или что он уже утратил силу, а небо и земля вскоре прейдут, поскольку не одна, а множество букв из Закона якобы исчезло (второй вариант)?

Если правилен второй вариант, почему в 5:17 сказано "Не нарушить [Закон и Пророков] пришел Я, но исполнить", Неужели исполнение Закона означает исчезновение его букв?

На это пытаются отвечать, якобы Мессия Й-шуа "преобразовал" Закон. Но не является ли нарушением Закона такое его "преобразование", когда вопреки Закону, утверждающему "Кто будет есть какую-нибудь кровь, истребится та душа из народа своего" (Левит 7:27), Мессия якобы говорит соплеменникам: "Моя Кровь – пейте!", а они не изумляются, не просят объяснения, а Он и не объясняет, якобы и так все ясно.

Возникает вопрос: соответствует ли действительности Мф 5:18, а если да, то соответствует ли ей, или же кем-то изменена фраза Мф 26:28 "сия есть Кровь Моя Нового Завета,  /.../ за многих изливаемая", что согласно Мф 26:26 стало евхаристической формулой "Пейте от неё все" – ср. 26:26 "Примите, ешьте, сие есть Тело Моё"?

Иначе читаем у Луки 22:20, и даже еще конкретнее – в 1 Kоринф. 11:25: "ЧАША есть Новый Договор (Завет) [, заключаемый] в Моей Крови". То, что чаша означает страдание, очевидно из Мф 26:39 ("если возможно, да минует Меня чаша сия") и Мф 20:22–23 "Чашу Мою будете пить" – сыновьям Завдая ("Зеведея").

Не подтверждается ли указание пить Кровь диалогом у Иоанна 6:53–56 ("Кровь Моя истинно есть  питиё")? Ответ следует из того, с кем ведется диалог. С многотысячной толпой, преследовавшей Й-шуа, чтобы объявить Его царём (Иоанн 6:14–15), потому что насытил ее несколькими хлебами и рыбами (Иоанн 6:23–26 – разве таким требовалось еще каких-то дополнительных знаков для доказательства мессианства Й-шуа?)? Или же с прибывшими в этот момент из Йерушалайма фарисеями, которые узнав о чуде, были готовы признать Й-шуа Мессией, если и им даст об этом специальный знак (Марк 7:1)? Если диалог ведется с ними, то ведь они имели огромный опыт в делах толкования Закона, умея обнаруживать спорные места в любых утверждениях оппонента.

Но вот эти опытнейшие спорщики изумляются "Как он может дать нам есть плоть свою?", но почему-то пропускают мимо ушей вопиющее противоречие с Законом "Моя кровь есть питьё"? Почему профессиональные спорщики изумляются относительно Тела-Хлеба, о чем в Законе вообще нет ни слова, но пропускают мимо ушей святотатство и не хватаются за камни хотя бы из-за того, что зря тащились в такой путь из Йерушалайма?

Да потому, что Й-шуа и не произносил ничего о питье крови – это очевидная греческая интерполяция в соответствии с уже "преображенным" греками местом у Матфея 26:28. Эта интерполяция совершенно чужда теме Манны-Хлеба, которой начиная с Иоанна 6 уделено 29 фраз. Из них Манна-Тело-Хлеб повторяется 21 раз (особенно значительно: "Хлеб, который Я дам, есть Тело Моё, которое Я отдам за жизнь мира, 6:51). Что касается  слова Кровь, то оно возникает внезапно 6:53 и повторяется всего 4 раза! После 6:53–56 оно как появилось без всякой логической связи, так и исчезает.

Подтверждение: Слов Иоанна 6:55 о Крови вообще нет в кембриджской и парижской рукописях V и VI в., а 6:56 там звучит иначе (см. Nestle-Aland, Novum Testamentum Graece, вып. 28, 2013, стр. 315). Желающий проверить в этом издании обнаружит, что упомянутые рукописи все же содержат упоминание Крови в 6:53. Это значит, что стихийно редактировавшие текст переписчики поначалу вписали Кровь только в 6:53, и это распространилось. Позднее кто-то спохватился, видя диспропорцию в частотности упоминания Тела и Крови. Тогда Кровь вписали еще в 3 предложения. Но прежняя вписка уже успела распространиться везде, а поздняя не успела. Зато важно, что в этой группе рукописей после упоминания Крови в 6:56 следует длинное предложение без Крови! Похоже на остаток первичного текста еще до вписки 6:53, т.е. оригинала между 6:52 и 6:57.

Как бы то ни было, эта тема чрезвычайно важна для понимания самой Евхаристии. Если имеются интерполяции начиная с Мф 28:28, меняется и значение св. Причастия. Хлеб-Тело вводит (либо возвращает) христианина в общину Завета, Чаша же поднимает его до добровольного Сораспятия с Мессией в  Его голгофской жертве за спасение ближних. Тогда Хлеб и Чаша - РАЗНЫЕ вещи! Чаша неотделима от практики ежедневной жизни: в ней единение со Спасителем достигает совершенства, поскольку это уже никак не эгоистичный ритуальный акт самоспасения. Причастие без Чаши ущербно, однако без общинного (церковного) понимания Чаши, неизбежно ведущего к практическому ее применению, так и остается ущербным.

Коллективное убийство невинной жертвы с древнейших времен было повсеместно распространено для скрепления договоров: вина за пролитую кровь падала на того, кто нарушил договор (ср. и у балтов слова литовск. derybos, латышск. Derība "Договор (Завет)" наряду с литовск. dirti "сдирать шкуру" и darna "согласие" = русск. дрань). Б-г использовал этот обычный способ, заключая договор с Авраамом (Бытие 15:8–18 – "дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными", и в особенности – Иеремия 34:18 – "Предам [тому же] людей, которые нарушили Мой Договор, который они заключили предо Мной, рассекши тельца пополам и пройдя меж рассеченными частями его").